Короли и… морская капуста

Древний персидский лекарь, водивший своим тростниковым пером-калямом, еще в 822 году поведал умевшему читать миру тайну: безоаровые камни обладают чудесным способом оберегать людей от яда. Впрочем, с самого начала здесь уже была заметна явная тавтология, ведь «безоар» и означало «ядоохранять».

Но как еще назвать странные образования, временами обнаруживаемые… в желудке дикого козла, встречающегося в Малой Азии, на Кавказе, в Закавказье и на южных берегах Каспийского моря? В силу обратной ассоциации самого этого носителя огромных дугообразных рогов, известного науке под латинским именем «капрахиркус эгагрус», в просторечии стали называть безоаровым козлом.

Потом выяснилось, что такие «ядрышки» попадаются во внутренностях и других жвачных — антилоп, газелей, лам. Возникают они, когда в желудке животного застревает клочок шерсти или другого неудобоваримого материала, вокруг которого аккумулируются различные минеральные вещества.

Опыт средневековых восточных знахарей говорил: эти камни спасают и от отравления, и от приступов падучей, и от многих других недугов. Такая чудесная особенность не могла остаться без внимания со стороны сильных мира сего, ведь любой король должен был считаться с реальной возможностью, что, приближая день внеочередного престолонаследия, ему подсыплют в кубок некое снадобье. И безоаровый камень, оправленный в золото и серебро, стал спутником многих коронованных особ.

Например, шведский монарх Эрик XIV и британская королева Елизавета I не снимали с пальцев серебряные кольца с вправленными в них не очень-то красивыми, но зато чудодейственными безоарами.

Прошли столетия, наука отвергла суеверия. И безоар был дискредитирован. Но вот представитель известной «химической» семьи Густав Аррениус, работающий в США, показал, что безоаровые камни тождественны минералу, известному под наименованием брушит, и, как и он, представляют собой кислый фосфат кальция.

Брушит обладает способностью путем отнюдь не романтического процесса ионного обмена в растворах заменять свои фосфаты солями мышьяковой кислоты, тем самым «поглощая» мышьяк из жидкости, в которую он погружен. Тут стоит вспомнить, что самым распространенным ядом всегда, а особенно в средние века, был как раз мышьяк.

Но, кроме солей ортомышьяковой кислоты (арсенат), есть еще и арсенит, соль не выделенной в свободном состоянии мышьяковистой кислоты, которая тоже остро ядовита. Продолжая исследования Г. Аррениуса, его сослуживец Эндрю А. Бенсон нанес скептикам еще один удар: оказывается, сера, содержащаяся в белках частично переваренных волос животного, обладает способностью не хуже губки впитывать в себя арсенит. Так возродилась «легенда» о чудесных свойствах безоара. Но история на этом не кончается.

Дело в том, что открытие Э. А. Бенсона было лишь «побочным продуктом» его многолетнего исследования того, как осуществляются процессы обмена мышьяка в водах океана. Ведь если коронованные особы должны были беспокоиться лишь об отраве, попавшей в кубок, морские животные буквально окружены ею со всех сторон. Большая часть этого мышьяка в море — естественного происхождения: его выбрасывают подводные вулканы, бьющие на дне горячие гейзеры, он возникает в результате медленного растворения осадочных пород.

Однако в последнее время здесь играют все большую роль и результаты человеческой деятельности, главным образом — попадающие в море продукты металлургической плавки. Те из жителей океана, что покрупнее и питательные вещества непосредственно из воды не поглощают, прямого мышьяковистого отравления могут не опасаться. Другое дело — морские водоросли, такие, как диатомовые, например, или динофлагеллаты, которые получают пищу из самой водной среды. А так как эти водоросли образуют начальные звенья пищевой цепи, на другом конце которой находятся более крупные существа, то, пройдя организм целого ряда поедающих друг друга посредников, мышьяк все равно неизбежно попадает в тело рыб и морских млекопитающих.

Так же, как безоаровый камень, морские водоросли поглощают и фосфатные ионы, которые им нужны как продукты питания, и мышьяк. Он-то их и должен отравлять, закрепляя ферменты, ломая их структуру и тем самым нарушая функции клеток.

Океаны, особенно в их тропических районах, испытывают «фосфатное голодание». Нехватка фосфатов приводит к концентрации ионов солей мышьяковой кислоты, которые иной раз содержатся в морской воде в таком количестве, что вчетверо превосходит ионы фосфата. Поэтому даже в лучшем случае водоросли могут поглотить лишь один ион соли мышьяковой кислоты на каждые три фосфатных иона.

То, что в океане и в организме его обитателей полным-полно мышьяка, известно науке уже давно. Чего ученые не знали, так это каким образом жители моря без видимых для себя последствий справляются с таким ядовитым веществом и передается ли оно в какой-либо опасной форме человеку.

Лишь в 1977 году группа австралийских химиков, возглавляемая Дж. Р. Кенноном, сумела наконец, переработав целую тонну хвостов омара, выделить из них арсенобетаин — безвредную форму мышьяка.

Когда об этом узнали в США, аспирант Э. А. Бенсона Роберт Куни совместно с сотрудником Пенсильванского университета Ролфом Мамма решили проследить весь путь мышьяка от его «чистых» ядовитых форм до нетоксичных липидов, как он его проходит в Мировом океане и в теле его обитателей. Ученые начали «скармливать» радиоактивно меченный мышьяк диатомовым водорослям, извлекали их клетки и проводили комбинированную хроматографию и рентген, чтобы определить структуру возникающих в процессе жизнедеятельности веществ.

Среди целого набора опознанных продуктов, вероятно, представляющих собой лишь промежуточные формы, они обнаружили большое количество содержащих мышьяк фосфолипидов. В такой фосфолипидной форме — безвредной для организма — любое вещество, содержащее мышьяк, скорее всего, должно уйти с главных «магистралей» обмена на «запасные пути» и там, в жировых тканях, найти себе место успокоения на долгий срок. В «разряженной», безобидной форме мышьяк идет по пищевой цепи, от организма к организму, не причиняя вреда.

Вот так скептики снова были посрамлены, мудрость древних получила новое подтверждение, а короли и, скажем, морская капуста вновь объединились в одной строке.

Автор: Б. Силкин.