Как привить любовь к науке

Статья написана Павлом Чайкой, главным редактором журнала «Познавайка». С 2013 года, с момента основания журнала Павел Чайка посвятил себя популяризации науки в Украине и мире. Основная цель, как журнала, так и этой статьи – объяснить сложные научные темы простым и доступным языком

Творческий интеллект представляет для развития каждой страны, для ее настоящего и будущего огромную ценность. И речь идет не только о том, чтобы научить молодого человека проводить исследования, то есть научить профессионализму, хотя и это существенная сторона проблемы. Речь идет, прежде всего, о воспитании творческой личности, личности, которая способна работать в научном коллективе, создавая творческую атмосферу. Следовательно, речь идет о формировании ученого, для которого научное творчество — потребность и смысл жизни. Как вырастить, сформировать такого ученого?

Прославленная французская певица Эдит Пиаф как-то сказала: «Вы думаете, у нас нет молодых людей, умеющих петь? Их тысячи, но дайте мне личность». Люди науки то же самое могли бы сказать и о своих коллегах. Есть нечто главное в воспитании молодого ученого, и я бы хотел поделиться своими мыслями именно об этом. Прежде всего, какие обстоятельства способствуют успеху в научной работе и какими должны быть взаимоотношения научного руководителя и молодого ученого. Быть может, если попытаться ответить на эти вопросы, многое прояснится?

Если бы меня спросили, что самое главное надо внедрить в душу, в сердце, в голову молодого научного работника для того, чтобы создать прочную базу в его научной деятельности, я бы ответил, не задумываясь ни на минуту,— любовь к науке. Бывает, что это сделать очень трудно, даже просто не под силу. А бывает, что об этом никто просто не думает.

Автор довольно близко и долго знал одного научного работника, который пришел в лабораторию сразу после окончания института. Добросовестно работал, успешно защитил кандидатскую диссертацию. И все-таки ушел из науки. Почему? Он не любил дело, которым занимался, хоть и старался изо всех сил заменить любовь усердием и прилежанием. Ничего не вышло. Ему было тоскливо — работа не приносила радости, и он расстался с ней без сожаления. Вполне возможно, что на другом поприще ему повезет больше. Все люди в чем-то талантливы. Важно найти, в чем. Психологи утверждают, что у человека диапазон профессиональных возможностей очень широк.

И все-таки совершенно необходимо стараться влюбить молодого специалиста в науку. Думаю, что есть только один путь — человек должен почувствовать, что его работа — творчество, чрезвычайно важное и нужное, и что состоит оно из исканий, блужданий, неудач и находок. Что он следопыт и искатель и что добывает он чистое золото — истину. Если исследователь почувствует себя в этом качестве — дело почти сделано. Конечно, предстоит еще долгий и трудный путь. Любовь к науке, как и человеческая любовь, — это длительный, сложный и опять-таки творческий процесс. А. П. Чехов в расцвете лет, тонко и глубоко понимавший радости и горести жизни, как-то заметил: «Кто испытал наслаждение творчества, для того уже все другие наслаждения не существуют».

Несомненно, радость творчества — это одна из самых больших и неизменных человеческих радостей и ценностей. И если удастся заронить в человеке искру — любовь и творческое начало, ничто его не остановит, рано или поздно он достигнет цели.

Вместе с любовью к науке, как мне кажется, у молодого специалиста надо воспитывать уважение к ней, ибо первой задачей науки является установление истины — в этом ее главный практический смысл, в этом ее нравственная сущность и в этом же ее притягательная сила.

Вся история человечества связана с поисками истины. Установить истину — первая наиважнейшая задача, которую надо ставить перед молодым специалистом. Истина — это первый и необходимый шаг на пути к любым практическим результатам. Такой подход и порождает уважение к научному исследованию и к науке в целом, без которого не может быть и любви.

И еще одно важно — любопытство, стремление проникнуть в тайны природы. И конечно — способность удивляться. Эта способность одинаково отличает ученого, художника и поэта. Еще Аристотель заметил, что открытие начинается с удивления. Каждый истинный ученый знает это по себе.

Важно воспитывать у молодого исследователя умение обращать внимание на аномалии и парадоксы в результатах научного исследования. Удивиться и попытаться понять, в чем все-таки дело,— вот что необходимо. Кстати сказать, я совершенно уверен, что ничто так не развивает науку, как аномалии в результатах исследований. Исследователи, особенно молодые, часто отмахиваются от них, как от назойливых мух. Между тем именно они часто приводят к открытию новых явлений и рождают новые плодотворные гипотезы.

Академик А. А. Бочвар, например, рассказывает, что явление сверхпластичности металлических сплавов было открыто им и 3. А. Свидерской (это было в сороковых годах) совершенно случайно — они исследовали образцы сплава алюминий — цинк и заметили, что при относительно невысоких температурах (150°С) образцы очень сильно вытягиваются, удлиняются в два раза и даже больше. Это было настолько неожиданно и непонятно, что требовало объяснения. Обычно даже тогда, когда металлические материалы удлиняются на единицы или десятки процентов, металл считается достаточно пластичным. Здесь же речь шла о сотнях процентов. Ученые не «выбросили» аномальный результат. Он их удивил, и эффект стал объектом исследования на долгие годы. В результате и было открыто явление сверхпластичности. Вряд ли стоит говорить, как важно это открытие.

В сущности, всякое исследование в большей или меньшей степени (и чем оно интересней, тем в большей степени) дает неожиданные результаты, достойные удивления. Важно не проходить мимо них — очень часто они могут оказаться началом новых путей, ведущих к открытиям.

И вот еще о чем хотелось бы сказать. Необходимо воспитывать умение ждать, воспитывать терпение. Молодые исследователи часто нетерпеливы, и это понятно — нетерпение свойственно молодости. Между тем многие замечательные результаты не были бы получены, а выдающиеся открытия не были бы сделаны, если бы у исследователя раньше времени иссякло терпение.

В практике автора были случаи, когда начало работы не обещало ничего особенного. Так, например, было при разработке нового физического метода электронно-микроскопической авторадиографии. Нужно было соединить в один два независимых метода, и без того сложных в отдельности, метод авторадиографии, использующий излучение радиоактивных изотопов и позволяющий «находить», где расположены примеси в сплавах, и метод электронной микроскопии, широко применяющийся для исследования тонкой структуры сплавов. Это была кропотливая, трудная и долгая работа, конца которой все не было и не было видно. И, тем не менее, она привела к созданию нового метода, с помощью которого всего лишь на одном снимке можно было увидеть и тонкую структуру металла, и те места, где в ней «прячутся» примеси. Применяя этот метод, уже сегодня можно решать интересные научные и практические задачи, а сам метод развивается дальше. И значит, наше долгое терпение увенчалось успехом. Может ли быть большей награда исследователю?

Но как пробудить творческое начало в будничной, такой ординарной исследовательской работе? Как организовать для этого научную работу? И какой в этом случае может быть роль научного руководителя? Думаю, что есть две составляющие, которые, в конце концов, и решат исход дела. Это самостоятельность и результативность научного труда молодого исследователя.

С моей точки зрения, совершенно необходимо и чрезвычайно важно доверять молодому исследователю в самом начале его исследовательского пути самостоятельные разделы в работе — поначалу небольшие, но обязательно самостоятельные. Конечно, молодой специалист может и должен участвовать в разработке и в выполнении всей темы. Но наряду с этим у него должен быть самостоятельный «свой» участок, за который он персонально отвечает. Исследователь должен испытать радость «собственных» побед и горечь «своих» поражений, торжество мысли и правильность догадки. Именно это помогает начинающему исследователю самостоятельно думать, именно это и делает для него научный процесс творческим, рождая прекрасные эмоции.

Я думаю, например, что если молодой специалист вносит предложение, которое расходится с предложением руководителя (если оно, конечно, не противоречит основным научным законам), надо дать возможность его осуществить. И тогда даже небольшие личные победы и поражения сделают его внутренне сопричастным и заинтересованным в общей работе.

Любовь к науке, как и любовь к человеку, возникает не только благодаря радости, доставленной друг другом. Но и из-за перенесенных испытаний, боли, горечи.

В очаровательной и мудрой сказке Сент-Экзюпери устами Лиса и Маленького принца автор говорит, что роза Маленького принца точно такая же, как те пять тысяч, которые он увидел, стала для него единственной и неповторимой потому лишь, что он поливал ее каждый день, оберегал от ветра, слушал, как она жаловалась и хвасталась. Он прислушивался к ней даже тогда, когда она умолкала. И потому она — единственная на всем свете. «Ты всегда в ответе за всех, кого приручил».

Научный процесс коллективен и индивидуален. В этом его прелесть и сложность. Не надо насиловать природу. Лишив молодого человека самостоятельности и окружив его чрезмерной опекой, мы мешаем развитию его индивидуальности, сопричастности. Мы подавляем в нем творческое начало. В такой обстановке молодой специалист (особенно с мягкой натурой или склонный к карьере) превращается в простого исполнителя чужой воли, а ошибки в науке закономерны. Не зря ведь Гёте сказал: «Кто ищет, тот вынужден блуждать».

Разумеется, доверяя молодому специалисту, предоставляя ему известную самостоятельность и свободу, научный руководитель берет на себя ответственность. Он должен помогать молодому ученому, по возможности предотвращать его ошибки, а уж если он допустил их, исправлять вместе с ним.

Скажу откровенно, мне всегда доставляло радость, если кто-нибудь из моих младших коллег по работе делал что-то, как мне казалось, в моем стиле, для развития моих идей, но все-таки высшую радость я испытывал, когда он вместе с тем проявлял свою индивидуальность и в голосе его слышались собственные ноты и мотивы, когда он находил свои оригинальные пути решения задачи. Даже единомышленники должны отличаться друг от друга, иначе каждый утратит индивидуальность. Богатство науки — в индивидуальности ученых, в их неповторимости; в этом и залог ее развития. И индивидуальность творческого процесса отнюдь не умаляет, а возвышает роль коллектива в создании научных ценностей.

Весь мой, теперь уже немалый опыт показывает, что хорошие ученые формируются из тех молодых людей, которые, используя знания и опыт наставника, идут своей, иной дорогой, хотя и в том же направлении.

Справедливо и то, что не все одинаково способны и даже не все склонны к самостоятельности. Многие, что уж тут греха таить, предпочитают находиться за чьей-то надежной, широкой спиной. Но и в этом случае нужно делать все возможное, чтобы развивать и воспитывать даже в таких людях самостоятельность в научной работе.

И второе. Кроме самостоятельности, совершенно необходимой для успеха в работе, так же жизненно необходима результативность научного исследования. Все-таки хорошо, когда любовь взаимна,— ведь должна же наука чем-то платить за любовь к ней! Ничто так не утомляет и не разочаровывает, как бесплодность наших усилий. Разумеется, результативность исследований определяется многими факторами, но начинается все с выбора темы. Вот один из самых сложных вопросов! И прежде всего потому, что здесь не так много свободы, как хотелось бы. Ведь в любом научном учреждении — отраслевом институте, в лаборатории, научной ячейке — есть некий набор общих и частных задач, свои методы и традиции. И, тем не менее, даже в определенных рамках все-таки есть свобода выбора темы и путей решения задачи.

Очевидно, молодому специалисту свой научный путь стоит начинать с более простых и более результативных задач и лишь потом, по мере накопления своего научного опыта и становления характера, переходить к более сложным, спорным и менее ясным проблемам и задачам. Правда, делать это надо вовремя.

Вместе с тем едва ли правильно ориентироваться только на беспроигрышные работы — а именно этот путь, к большому сожалению, чаще всего выбирают молодые ученые и особенно те, которые стремятся во что бы то ни стало и как можно скорей «сделать научную карьеру» (чему, впрочем, порой способствует и способ оценки научных работ). И вот в этом, в выборе темы, роль администрации и научных руководителей огромна. Ведь в сущности всякое правильно поставленное исследование есть беспроигрышная лотерея. Совершенно независимо от того, какие получены результаты, отрицательные или положительные. Более того, нередки случаи, когда результаты одного исследования, не имеющие очевидной ценности, оказываются весьма полезными при проведении другого исследования.

Академик А. Б. Мигдал в одной из своих статей, посвященных психологии научного творчества, приводит интересный пример. Он рассказывает о том, как хорошо построенная, хотя и недостоверная теория может подчас оказать положительное влияние на развитие науки даже тогда, когда в основе ее лежит неправильное предположение. Именно на такой модели построил свою теорию ядерных сил И. Е. Тамм. По этой теории один из нуклонов испускает электрон (или позитрон) и нейтрино. Это неверно, так как ядерные силы обусловлены испусканием П-мезонов. Но сама идея, что ядерные силы обусловлены испусканием и поглощением частиц, оказалась очень плодотворной.

Разумеется, лучшие исследования — это те, которые дают новый метод или новую теорию, из которых непосредственно вытекают практические результаты.

Такие работы есть в каждом научном коллективе. Для меня таким примером могут служить работы с нитевидными кристаллами. Эти кристаллы, тонкие, в несколько микрон толщиной (длина их в тысячи раз больше диаметра), были открыты совершенно случайно. В связи с особенностями их строения в них почти нет дефектов, и потому они являются прекрасным объектом для исследования. Кроме того, они обладают уникальной прочностью, близкой к теоретической.

Работы с нитевидными кристаллами чисто в теоретическом плане поначалу велись во многих научных институтах. Однако уже очень скоро стала очевидна их практическая важность. Так появились в материаловедении композиционные материалы и эвтектические сплавы с направленной структурой. Они-то в настоящее время и стали основой принципиально иного направления в науке на пути создания новых материалов.

Развитие машиностроения невозможно без создания материалов, обеспечивающих надежность и длительный срок работы деталей. И промышленность требует такие материалы. А чтобы найти их, необходимы искания, риск, глубокие исследования. Только так можно открыть новые пути в решении практических задач. Ориентация же на беспроигрышные работы порождает привычку идти по чужому следу, проторенным путем, приучает к неоправданному прагматизму, порождает трусость в науке. При такой ориентации слишком мало было бы открытий и слишком скучно было бы заниматься наукой.

Возвращаясь к вопросу о выборе темы, следует все-таки еще раз подчеркнуть, что самостоятельная работа начинающего исследователя должна быть по возможности простой, ясной и результативной. Конечно, многое зависит от индивидуальных особенностей молодого специалиста. Это с одной стороны. А с другой — каждый связан возможностями того учреждения, где он работает, его планом, его задачами. Научно-исследовательский институт — это сложный организм, определенным образом запрограммированный. И потому, конечно, невозможно быть в плену влечений и склонностей каждого молодого специалиста, но учитывать эти склонности и влечения и считаться с ними — совершенно необходимо. Именно такое отношение к молодому специалисту дальновидно и стратегически оправданно.

Для молодого специалиста очень вредна частая смена заданий. Это нарушает ощущение целесообразности, оправданности работы, а без этого нельзя ни овладеть процессом исследования, ни полюбить работу. Ведь в исследование надо вжиться. И вживание это сродни актерскому вживанию в роль.

Мы порой объясняем эту смену возникновением новых, более важных задач или старые, дескать, стали бесперспективны. Действительно, бывает и так. Но бывает, что такая смена — попросту результат наших собственных ошибок, результат недостатков нашей интуиции, приверженности к сенсационным слухам и переменчивой моде или непонимания того, как это пагубно влияет на молодого специалиста.

Автор: С. Бокштейн.