Микробы во льдах
Еще во времена Пастера стало известно, что в Арктике бактерий в воздухе и воде ничтожное количество. Этим, в частности, объясняется, что в экспедиции известного полярного путешественника А. Норденшельда никто не болел инфекционными болезнями. Казалось бы, можно было сделать вывод, что в Северном Ледовитом океане отсутствуют процессы, связанные с жизнедеятельностью микроорганизмов. Этот взгляд изменился уже после Мурманской экспедиции 1906 года российского исследователя Б. Исаченко, обнаружившего, что в северных морях — у берегов и в открытом море — существует довольно разнообразная микробная флора: здесь живут светящиеся бактерии; микробы, образующие пигмент — пурпурный, желтый, коричневый, зеленый; розовые и черные дрожжи и наконец микробы, проникшие сюда из почв побережья.
В 1954 — 1955 годах известный русский микробиолог А. Крисс совершил ряд полетов на дрейфующие полярные станции, где собирал пробы воды через проделанные в толще льда отверстия, начиная с поверхности и до 3500 метров глубины. Оказалось, что на поверхности океана содержится около 40 тысяч микробов в каждом кубическом миллиметре воды. На глубине 250 метров было уже около 2 тысяч микробов в том же объеме; на глубине больше 2 тысяч метров едва насчитали десяток-другой бактерий.
В 1956 году А. Крисс участвовал в экспедиции на дизель-электроходе «Обь», исследовавшей Гренландское море, и собрал коллекцию из 550 микробов. Микробиологи проникли также в Антарктиду, которая оказалась населенной своей бактериальной флорой. Недавно в Антарктиде найдена уходящая вглубь побережья «долина смерти», заканчивающаяся высохшим озером. Берега его покрыты солью. Тут нет даже неприхотливых лишайников и мхов, только кое-где валяются осколки раковин и губок. По-видимому, в отдаленную эпоху море покрывало эти места; затем, когда оно отступило, осталось небольшое, постепенно высыхавшее соленое озеро. Однако местами здесь встречаются «плёнки», состоящие из бактерий, приспособившихся и к этой крайне неблагоприятной среде.
Неожиданно они были найдены также и на большой глубине во льдах. В районе Южного полюса американский ученый Мейерс пробурил в ледяной горе скважину на глубину 30 метров и нашел скопление микробов, которых удалось «оживить» на питательных средах в термостате. Положение этих микробов в систематике еще точно не установлено. Когда определили возраст того ледяного слоя, в котором они были найдены, оказалось, что ему не меньше 800 и не больше 3 тысяч лет. Возможность загрязнения, то есть проникновения микробов извне, была исключена, так как во время работы была соблюдена строжайшая стерильность.
Давно установлено, что микробы могут долго жить во льду и снегу. Есть даже так называемые «психрофильные» микробы, то есть любящие холод, которые наилучшим образом размножаются не при 35—37 градусах тепла, как обычные, а в интервале от 20 градусов тепла до 10 градусов холода. Такие микробы, как например светящиеся бактерии или железобактерии, часто встречаются в полярных странах. Но сохранение жизнеспособности при 40—50 градусах холода и даже при минус 70—80 в течение столетий — это факт новый и необычный.
Известно, что микробы более устойчивы к действию холода, чем тепла. Холод не убивает протоплазмы, а только приводит ее в состояние как бы оцепенения. Он не разрушает молекулярного строения протоплазмы. Микробы, содержащие споры, оказались устойчивыми при —190 и даже —253 градусах холода. Микробы, не образующие спор (например, стафилококки), по новейшим исследованиям, выдерживают замораживание до 30 градусов в течение двух месяцев. При пересеве на питательную среду из них образуются нормальные колонии.
Некоторые вирусы выдерживают 60 градусов холода в течение почти двух месяцев, не теряя активности. Даже повторное замораживание с оттаиванием не снижает их активности. Яркий пример устойчивости микробов к низким температурам представили остатки мамонта, найденные в 1911 году в Сибири, в районе вечной мерзлоты. Известный русский микробиолог В. Омелянский нашел в слизистой оболочке хобота этого мамонта жизнеспособных микробов. По его мнению, микробы здесь могли сохраниться в течение тысячелетий.
Живых микробов удалось найти и внутри метеорита, упавшего на Землю. Поверхность метеорита была простерилизована, поэтому нельзя было считать этих микробов загрязнением. Так возникло предположение, что внутри метеоритов микробы могут выдерживать крайне низкие температуры межзвездных пространств, а также весьма высокие температуры, развивающиеся при падении метеоритов на Землю. Об этом в свое время много писалось, но не было новых фактов, которые могли бы подтвердить этот поразительный вывод.
Находка Мейерса в Антарктиде — это еще один аргумент в пользу признания большой устойчивости микробов к крайне низким температурам, которые они могут выдерживать в течение многих лет. Если этот факт подтвердится дальнейшими исследованиями, то он будет иметь большое значение для биологии. Однако следует подождать, пока данные Мейерса подтвердятся. Чем важнее выводы, тем больше осторожности должно быть проявлено при оценке фактов.
Итак, вопреки прежним представлениям об Арктике и Антарктиде, как о «пустом месте» в микробиологии, мы теперь знаем, что микробы средних широт земного шара распространились далеко в северных и южных полярных странах, в их морских бассейнах, в тундровых пустынях севера, в почвенных слоях островов, под снежным и ледяным покровом и продолжают, хотя и в замедленных темпах, свои жизненные процессы.
Вполне оправдываются слова выдающегося русского микробиолога В. Омелянского: «Куда бы мы ни обратились, всюду встретим мириады микроскопических существ — в бесплодных пустынях жарких стран и в вечных льдах крайнего севера, на высочайших горных вершинах и в безднах океана».
Автор: С. Завалова.